Дело всегда было в моем отце.
В звуке его шагов, и в неживом лице.
Мало воспоминаний, счастливых сцен,
Много молитв о том, чтоб остался цел.
Я б и не представила никогда,
Что повседневно любовь получать,
Что не нужно служить и ждать от него суда,
Редких улыбок или особых дат.
Я закрыла дитя у себя внутри,
В месте, где пусто, холодно и болит.
Так не хотела видеть и говорить,
Что сотворила каменный лабиринт.
Ну и пускай, проклятье уже не снять.
Не примешь, не утешишь, не объяснишь.
Я научусь ценить себя, и любить,
Ты испортил мне 20 лет, но следующие буду ЖИТЬ.
(с)