и ведь что-то потянуло меня сегодня на пушкинскую
провидение?)
— Это.. Хороший у тебя портрет на стене.. Солженицын..
— Это не Солженицын, это Достоевский.
— Какая разница, всё равно хороший.
Так пытался начать разговор один непримечательный человек с одним очень даже примечательным издателем, с которым они учились в школе, ещё когда им друг от друга было ничего не надо. Несчастный писатель, всем телом ощущая провал успеха, в смятении нервно крутил в руках измятую шляпу. И вообще он весь был какой-то измятый.
— ..А какой у тебя ризеншнауцер роскошный!
— Спасибо, но это шотландский терьер.
Разговор явно не клеился. Отчаявшийся непримечательный человек, сто раз успевший пожалеть о своём приходе, теперь даже не знал, как уйти.
— Ну, хватит о чепухе. Ты ведь решил использовать старые связи для новой публикации?
— Да нет, что ты, я так, зашёл поздороваться..
— Но так и не поздоровался ведь.
— Ах, да.. Привет. Я вижу, ты занят.. Я, пожалуй, пойду. Рад был тебя видеть..
Дверь захлопнулась с облегчением с обоих сторон. Издатель ласково погладил своего ризеншнауцера и благодарно подмигнул Солженицыну. "И этот подхалим безвольный..", - ухмыльнулся про себя оставшийся в комнате, самодовольно закуривая трубку, - "Значит, и книги его такие же".